Алексей Нечаев — Большая Игра
Приветствую вас, друзья и коллеги.
Сегодня я продолжаю знакомить вас с историей Фаберлик. Вторая глава моего повествования будет посвящена президенту компании Алексею Нечаеву.
Статья, которую я вам предлагаю прочитать, была подготовлена Маргаритой Поповой, главным редактором газеты «Русская Линия», в далёком 1999 году. И хотя прошло более 14 лет, изложенная ниже информация не потеряла актуальности, я бы даже сказал больше: она как хорошее вино или коньяк со временем получила новый вкус и аромат. И стала ещё ценнее. Она актуальна, как никогда!
Не знаю как вы, а я лично, когда читаю старые газеты про «Русскую Линию» (да и новые журналы про Фаберлик), начинаю лучше понимать действия президента. Ведь согласитесь, не всегда мы можем безоговорочно согласиться с
Эта статья о Человеке и о его Ценностях.
Я лично эти Ценности разделяю.
Маргарита Попова, газета Русская Линия» № 6\1999:
«Он рос вполне домашним ребёнком: книги, любовь и забота родителей. Его даже баловали — единственный сын
Мама, Елена Васильевна Бинат, родом из понтийских греков, которые расселились по России ещё при Екатерине и составляли довольно большую диаспору. По профессии чертёжница, она много лет отдала школе. Её родители жили на Украине и, как гласит семейное предание, были одними из первых комсомольцев
Время внесёт свои коррективы. Но вот память оставит в его душе навсегда самое яркое впечатление детства: день, когда он стал пионером. Это ощущение неземной радости повторилось почти через четверть века, и они по силе эмоций были равны. День, когда взрослый и вполне самостоятельный Нечаев был крещён по православному обычаю. Он воспринял веру предков так же естественно, как человек учится говорить, петь смеяться, если никто этому не мешает. Но между этими двумя точками был длинный путь познаний, сомнений и ошибок.
Папа, Геннадий Николаевич — красивый, статный блондин — в молодости пользовался большой популярностью у женской части коллектива завода, на котором работал, но верен был только маме. Он мечтал стать лётчиком, однако судьба уготовила ему совершенно мирную и земную жизнь. А неудержимая страсть к романтике досталась сыну. Но об этом позже. А пока Алексей подрастал, папу по партийной линии послали учиться во внешнеторговую академию, по окончании которой ему открылась крайне редкая возможность работать за границей. Тогда он освоил свой первый из иностранных языков. Отец побывал во многих странах, и везде возил с собой фотографию годовалого Алёши. Она и сейчас с ним — старенькая, обломавшаяся по краям, но не менее дорогая.
Когда Алексею исполнилось двенадцать, отца послали работать в Женеву на три года, и полтора из них он провёл за границей вместе с семьёй. Русская колония была очень маленькой. Школа на сто человек. Нечаевы жили не в посольстве, а в городе, в районе Сервет. Среди местной детворы он и ещё один приятель были самыми старшими, так что свою первую педагогическую практику он прошёл именно там, в Швейцарии.
«Поскольку мы были старшими, ребятня всё время ждала от нас, что мы будем делать сегодня: на роликах кататься, в индейцев играть или „бить французов“. Район был населён представителями самых разных национальностей, и мальчишки без конца выясняли отношения на кулаках. Особенно часто
Он никогда не врал — так повелось с самого детства, это просто его черта. Иногда это мешает в жизни, но он остаётся таким же. Однажды в их небольшой колонии случилась кража, виновных быстро вычислили, но разборку, как положено, устроили всем. Учительница, зная, что Алексей никогда не лжёт, всё допытывалась, знал он или не знал? Это было серьёзное испытание для подростка. Он не мог солгать, но и не мог выдать товарища. Она по его молчанию обо всём догадалась и махнула рукой: „Ладно, Нечаев, иди“.
Он
Вернулся Алексей в Москву к началу девятого класса. Пошёл в математический класс — тогда было очень модно заниматься точными науками. Первая же контрольная показала, что нужно многое нагонять. Он взялся за учёбу всерьёз, и уже через полгода его контрольные работы были только „на пять“. Далось это совсем непросто. Класс был очень сильным: в вузы поступили все, причём 28 человек — в МИФИ, который стоял через дорогу от школы. В гуманитарии подался один Нечаев.
В те времена по телевидению впервые демонстрировали фильм „Рождённая революцией“, который не мог пройти мимо души романтика. Нечаев решил стать следователем и идти учиться в Высшую школу милиции. Мама пришла в ужас, и после долгих переговоров сошлись на юридическом факультете МГУ.
Уже на первом курсе Алексею попадается книжка свердловского писателя Владислава Крапивина „Мальчик со шпагой“, и он „заболевает“ идеей создать нечто подобное тому, что удалось сделать свердловчанам. Их отряд „Каравелла“, в который вошли ребята разных возрастов, не просто ходил в походы и пел песни у костра, но занимался, куда более интересными делами. Отряд был коллективным юнкором двух самых популярных пионерских изданий — „Пионерской правды“ и журнала „Костёр“. Летом они ходили под парусом, занимались фехтованием и вообще жили не так, как остальная часть
Нашли помещение, оборудовали его своими руками, и на несколько лет оно стало для них вторым домом. Для чего сухопутным и совершенно городским мальчишкам вдруг понадобилось ходить под парусом, изучать рукопашный бой, спать у костра, есть похлёбку из общего котла, добывать себе огонь и пищу? Наверное, время пионерской романтики к середине восьмидесятых уже подходило к своему логическому концу вместе с самой коммунистической идеологией. Интуитивно молодёжь искала, чем заполнить нарастающий вакуум.
Жизнь Системы не была увита лаврами и усыпана разами. Поскольку её создавало не государство, а увлечённые одиночки, в ней часто
Кстати, помимо яхт, первых экологических акций и походов с кострами и песнями, молодые системщики пытались решать и задачи взрослого мира. Например, одними из первых участвовали в восстановлении разрушенных памятников архитектуры, ими, как правило, были монастыри и церкви. Они учились не просить денег на карманные расходы, а зарабатывать их самостоятельно. В стройотряды начинали ездить с
К
— А может, мы просто выросли, — вспоминает один из активных участников событий того времени Дмитрий Морозов. Он ушёл из системы вместе с несколькими ребятами в
Тогда Алексей задумал новый проект. В него вошли единомышленники, которые верили в те же идеалы и решительно хотели строить
Первый опыт был почти детским: играли в индейцев, но целых четыре дня на природе и с соблюдением всех атрибутов экзотической жизни. Второй — по книге Стругацких „Трудно быть богом“. В последней — из жизни Древнего Рима принимали участие 150 человек, и это была уже не игра, а моделирование социального поведения, освоение своей конкретной роли. Нечаеву
Не смотря на юридический уклон своего факультета, Нечаеву всё же удавалось и здесь совмещать казалось бы несовместимое. Кафедра, на которой он защищал свой диплом занималась историей политических учений. А тема дипломной работы называлась „Критика Карлом Марксом анархизма Бакунина“.
Комсомол первым почувствовал, что в наступающем времени главным будет умение зарабатывать деньги. Многочисленные
Первым
— Система меня закалила, помогла выработать характер, стать лидером. Это была хорошая школа.
Кстати, им
Два года пробовали себя в разных проектах. Потом правительство объявило об инвестиционной программе, и молодые марксисты взялись за создание инвестиционной компании. Этот опыт создания и управления большим финансовым механизмом не прошёл даром. Тогда же учредили свою первую газету. Редактором пришёл работать Александр Самарцев. Именно он стал главным идеологом стиля будущей корпорации.
Когда на Украине началась приватизация, у Нечаева и его товарищей уже было достаточно опыта работы и с акциями приватизированных предприятий. Они поехали в Киев и построили там лучшую инвестиционную компанию. Через два года они возвращаются в Москву на коне и ищут новой возможности приложения сил. Такой возможностью почти случайно стала сетевая компания.
Новый тип производственных отношений, которые подразумевает МЛМ, требовал, кроме хороших организаторских способностей и навыков, некого оригинального, ни на что не похожего продукта. Им стал аквафтем.
Одна из сотрудниц компании пользовалась кремами, разработанными в лаборатории Умара Ахсянова. Когда Нечаев и Даванков всерьёз приступили к разработке
Название пришло не сразу — очень хотелось, чтобы в нём присутствовала идея чистоты и здоровья. Но идеи, как известно, витают в воздухе, пришли они в голову и другой косметической компании. Чтобы не было никакой путаницы, слово „чистая“ поменяли на „русская“ и оказались правы. Идея отечественной компании нашла отклик не только во всех уголках России, но и за её пределами. Везде, где люди соскучились по настоящему делу, которым можно было бы по праву гордиться. Президентом корпорации в 30 лет стал Алексей Геннадьевич Нечаев. Первым генеральным директором — двадцатисемилетний Александр Даванков.
Строили сетевую компанию и учились тонкостям сетевого маркетинга одновременно. Когда первопроходцы — Аркадий Стекольщиков, Алексей Покидько, Григорий Зеленский и Алексей Гуров поехали открывать первые три региональных отделения, казалось, что это огромный шаг вперёд. На сегодняшний день (декабрь 1999) фирменных складов, которые выполняют и сервисных центров с полным набором услуг, уже почти полсотни.
Первые распространители кислородной косметики ходили по офисам, электричкам, банкам, как делали это представители зарубежных компаний. Но одновременно искали и свой путь. Сейчас у „Русской Линии“ не только обширнейшая сеть с несколькими тысячами консультантов, но и своя школа маркетинга. С приходом в компанию целой плеяды лидеров корпорация смогла вобрать всё лучшее, что было у других подобных структур и предложить своё видение сетевого бизнеса. Сейчас можно смело говорить о том, что
Я ни разу не слышала, чтобы Нечаев повышал на
На семинаре в
…Он по привычке подбирал слова. Говорил негромко. Но зал слушал с таким вниманием, как будто здесь и сейчас рождалась истина.
— Мы не можем ждать, когда придёт
… В рабочем кабинете президента компании нет ничего лишнего. Обстановка простая и удобная. В уголке на шкафу — образ Александра Невского, великого защитника земли Русской, и его небесного покровителя. Ведь в монашестве князь принял имя Алексий.
Нечаев уверен, что всякий раз, когда чаша терпения русского народа, незлобивого и терпеливого по сути своей, переполняется, сам народ выдвигает из своей среды пассионариев — Невского, Минина, Пожарского. Они спасают от бед и нашествий, которые постигают нашу землю. Такие времена уже настали.»